Ирина Серегина с 2006 года работала воспитателем в одном из детских садов города Камышин, что в Волгоградской области. За эти годы она прошла несколько аттестаций, повышала свою квалификацию, ее награждали грамотами и дипломами, а руководство учреждения выписывало ей благодарности. Все изменилось летом 2017 года, когда воспитателя уволили со ссылкой на закон об образовании, который устанавливает требование к педагогам: наличие высшего или среднего профессионального образования. У Серегиной же было только неполное высшее образование – то есть диплома у нее не было и она не отвечала формальным требованиям закона.

Оспорить увольнение женщине не удалось. Суды не приняли во внимание доводы о том, что после вступления в силу в 2013 году закона об образовании, она продолжала работать, а работодатель не предъявлял к ней никаких претензий, хотя при приеме на работу знал о наличии у нее лишь незаконченного высшего педагогического образования. Женщина обратилась в Конституционный суд. Она уверена: норма, которая позволила уволить ее с работы, противоречит положениям основного закона, поскольку позволяет увольнять лиц, не имеющих необходимого образования, без учета предыдущей педагогической работы и обстоятельств, характеризующих их личность. По мнению заявительницы, законодатель оставил без внимания ее права как педагогического работника на сохранение официально признанного статуса воспитателя 1-й категории.

Марина Беспалова, новый полпред Госдумы в Конституционном суде, напомнила: государственная политика направлена на обеспечение качества образования. Она объяснила существование образовательного ценза для педагогов тем, что воспитатели несут ответственность за развитие детей. А потому воспитатель должен обладать необходимой компетенцией для работы с подрастающим поколением.

«Мы всегда отдельно пытаемся определить, а были ли нарушены права заявителя, даже несмотря на конституционность положений закона. В данном конкретном случае нам кажется, что права нарушены не были: все-таки законодатель в 2013 году не принял принципиально новых требований, эти требования уже содержались в законе», – заявил Андрей Клишас из Совфеда. По его словам, образовательный ценз для педагогических работников был установлен более сорока лет назад законом РСФСР.

«Требование о наличии образования было сформулировано еще в законе РСФСР 1974 года. И никаких изъятий на уровне федерального закона с тех пор не было», – подтвердил Михаил Кротов, представитель президента. Лишь один подзаконный акт допускал наем на работу воспитателя без высшего образования в порядке исключения, и это исключение, по мнению Кротова, напрямую противоречило законодательству. «Но жизнь многообразна, и у нас действительно не во всех детских садах у педагогов было высшее образование», – сказал он. 

Вообще-то, в отношении педработников действует еще одно обязательное условие – обязанность по повышению собственной квалификации. Что мешало заявительнице с 1992 года получить диплом хотя бы о среднем профессиональном образовании? Заявительницу приняли на работу в порядке исключения. Так сколько может длиться это исключение? На дворе уже 2018 год.

Михаил Кротов

Это очень сложное дело, состоящее из очень простых элементов, взял слово полпред правительства Михаил Барщевский. По его мнению, неправильно говорить о том, что поправки 2013 года имели обратную силу, «иначе мы не могли бы принять ни одного закона» – ведь закон так или иначе изменяет правовое регулирование. 

Он напомнил, что Конституционный суд неоднократно отмечал: при новом правовом регулировании нужен переходный период, чтобы люди привыкли к новым законам. «А был ли у заявительницы переходный период? Кто-то из коллег считает, что переходный период был с 1971, 1974, 2013 года. Какая разница? У нее был достаточный переходный период, у меня это сомнений не вызывает», – заявил Барщевский. Похожее мнение высказал и Кротов: «В какой-то момент «переходный период» должен был закончиться. Это был достаточный период для того, чтобы педагоги осознали, что учить детей должны люди с образованием – иначе происходит нарушение прав детей».

Кто из вас сядет в машину в долгую поездку, заведомо зная, что у водителя никогда не было прав? У него, конечно, большой опыт: он управлял трактором в селе, может, даже ездил на машине. Никто? А почему мы должны доверять детей людям, которые не имеют высшего педагогического образования?

Обращаясь к своей специальности: я бы не хотел, чтобы моя судьба зависела от прокурора без образования, зато имеющего большой опыт работы. Даже если он пришел в прокуратуру 40 лет назад на основании комсомольского призыва – этот факт меня не успокоит, я больше доверяю юридическому диплому.

Михаил Барщевский

В конце своего выступления представитель кабмина рассказал о личном опыте общения с педагогами: «Моим младшим детям 13 лет. У них были разные няни. Были те, которые не имел педагогического образования – они работали 2–3 месяца и не справлялись, никакой пользы для детей не было. А те, которые имели образование, работали по несколько лет: они знали, как общаться с детьми и что им рассказывать». По его словам, такая работа требует высшего образования, а не просто любви к детям.

По словам Татьяны Васильевой, которая представляет в КС позицию Генпрокуратуры, «в каждом деле есть большие нюансы, а в этом деле есть большущие нюансы». И для его объективного рассмотрения необходимо учитывать две вещи: было ли нарушено конституционное право Серегиной на труд и были ли нарушены права детей, воспитателем которых она была. Она считает, что допуск заявительницы к образовательной деятельности не нарушил права детей, поскольку ее компетенция подтверждалась при аттестации.

«Несоответствие требованиям образовательного ценза не должно быть безусловным основанием к увольнению – должны учитываться и другие факторы», – заявила она и добавила, что правовые позиции, которые выскажет Конституционный суд по этому делу, будут иметь значительное влияние на судьбу не только Серегиной, но и большого количества педагогов, воспитателей и нянь. «Оспариваемая норма, безусловно, соответствует Конституции, но представляется, что проблематика жалобы должна быть разрешена с учетом баланса права педагогических работников на труд и детей – на образование», – заключила Мария Мельникова из Минюста. 

Выслушав позиции сторон, председатель КС Валерий Зорькин завершил заседание. Решение по этому делу суд примет в закрытом режиме, обычно это происходит в течение месяца после рассмотрения.

Информация ПРАВО.ru